1 и 2 декабря 2010 года, безусловно, пополнят список наиболее знаменательных дат в истории суверенного Казахстана. Собрав в своей столице 73 официальные делегации из стран — участниц и партнеров Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), а также ведущих международных и региональных организаций, наша республика серьезно продвинула свои позиции в сфере международных отношений.
Вместе с тем любое событие, даже подобного масштаба, само по себе не будет значимым, если оно не даст импульса для дальнейшего развития участвующих в нем субъектов и положительного решения наиболее актуальных во взаимоотношениях между ними вопросов. В связи с этим вопрос значимости 7-го, Астанинского, саммита ОБСЕ нужно рассматривать в двух основных плоскостях — с точки зрения перспектив самой ОБСЕ и интересов Казахстана.
Начнем с того, что с момента проведения в 1975 году в Хельсинки (Финляндия) с участием глав 35 стран мира Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, ставшего основоположником ОБСЕ, подобные встречи на высшем уровне за всю историю деятельности организации состоялись всего лишь шесть раз. Причем предпоследний Стамбульский саммит ОБСЕ был проведен в 1999 году, то есть почти 11 лет назад.
В то же время, как следует из текста Парижской хартии для новой Европы, принятой в 1990 году по итогам Парижского совещания глав государств и правительств стран-участниц тогда еще СБСЕ, «Встречи государств-участников в рамках дальнейших шагов будут проводиться, как правило, раз в два года с тем, чтобы дать возможность государствам-участникам подводить итоги происшедших событий, делать обзор выполнения ими своих обязательств и рассматривать дальнейшие шаги в рамках процесса СБСЕ». В данном случае речь идет именно о встречах на уровне первых руководителей, поскольку, например, министры иностранных дел стран-участниц ОБСЕ собираются ежегодно.
Как видим, если в течение 1990-х годов указанное положение Парижской хартии для новой Европы странами-участницами соблюдалось, то затем по непонятным причинам и, что более важно, без какого-либо официального объяснения они фактически перестали это делать. Такое практически коллективное игнорирование норм одного из основополагающих официальных документов ОБСЕ можно расценивать как один из серьезных показателей кризиса этой организации, о котором уже не первый год говорят политики и эксперты из разных стран мира.
С учетом всего этого Казахстан на правах действующего председателя предпринял серьезную попытку вернуть ОБСЕ к установленному формату ее функционирования. Однако, тот факт, что при 56 членов ОБСЕ в Астанинском саммите приняли участие всего лишь 38 глав государств и правительств, свидетельствует об отсутствии у соответствующих стран интереса к этой организации как механизму регулирования межгосударственных отношений на пространстве ее ответственности. Особенно заметным было отсутствие в Астане руководителей США, Великобритании и Франции.
В концептуальном ключе серьезным достижением следует считать применение с подачи Казахстана в процессе функционирования ОБСЕ нового подхода, связанного с распространением ее ответственности не только на евро-атлантическое, но и евразийское пространство. Это обстоятельство, в частности, позволяет развивать диалог и постепенно устранять противоречия между Западом и новыми, то есть постсоветскими, государствами, а также увеличить роль последних в процессе обеспечения региональной безопасности и международного сотрудничества в целом.
Вместе с тем полноценное движение в данном направлении сильно затруднено вследствие отсутствия единства и согласованности по ряду вопросов межгосударственного значения не только между указанными выше группами геополитических субъектов, но и даже внутри каждой из них. Не случайно поэтому, что в ходе Астанинского саммита отчетливо выявились взаимные претензии, разногласия относительно дальнейшего развития ОБСЕ, урегулирования имеющих место в зоне ее деятельности конфликтов, вопросов повышения уровня общей безопасности и т.д. А президент Парламентской ассамблеи ОБСЕ Петрос Эфтимиу четко обозначил причину всего этого — отсутствие взаимного доверия между странами-участницами.
В этих условиях считать по примеру президента РК принятие Астанинской декларации успехом проведенного саммита ОБСЕ весьма сомнительно. Хотя бы только потому, что данная декларация при всей важности затронутых в ней вопросов и официального признания всеми членами ОБСЕ с правовой точки зрения не является документом обязательного выполнения. К тому же сложно было найти консенсус между участниками саммита по основным ее положениям. Наконец, что еще более существенно, странам-участницам не удалось согласовать и принять план конкретных действий организации на ближайшую перспективу. В связи с этим Астанинская декларация серьезно рискует остаться в чисто формальном положении, что, кстати, имеет место с рядом других документов ОБСЕ.
Сравнивая Астанинский саммит ОБСЕ с предыдущими, нужно понимать, что каждый из них проходил в условиях определенной политической конъюнктуры в системе международных отношений. Соответственно этому на ход и результаты всех саммитов ОБСЕ оказывал фактор непрекращающегося политического соперничества различных стран мира. Менялись лишь формат и характер этого соперничества. В результате этого, например, Стамбульский саммит ОБСЕ фактически стал площадкой для выяснения отношений между США и их европейскими союзниками, с одной стороны, и Россией, с другой стороны. В этот же раз все практически ограничилось взаимными претензиями только между Россией и Грузией, а также Азербайджаном и Арменией. Тем не менее выдвинутая Москвой еще в 2008 году инициатива по поводу принятия Договора о европейской безопасности не нашла своего практического продвижения по итогам Астанинского саммита.
Не менее серьезным моментом стало резкое снижение внимания стран-участниц ОБСЕ к вопросам «третьей корзины», связанным с защитой прав человека и развитием демократических институтов. В этом отношении государственный секретарь США Хилари Клинтон стала едва ли не единственным участником Астанинского саммита, кто в своем выступлении сделал акцент именно на эти вопросы. Хотя последние и нашли свое отражение в Астанинской декларации, однако само по себе это не способствует неукоснительному выполнению всеми без исключения странами-участницами принятыми на себя обязательствами в области человеческого измерения ОБСЕ.
В целом, Астанинский саммит продемонстрировал серьезный кризис в деятельности ОБСЕ. В связи с этим вполне обоснованными были призывы ряда его участников относительно подкрепления слов конкретными делами, особенно со стороны каждой их стран-участниц ОБСЕ, проведения реформы в процессе принятия решений, расширения полномочий Действующего председателя ОБСЕ и т.д. С одной стороны, это внушает определенный оптимизм относительно перспектив дальнейшего развития ОБСЕ. Во всяком случае, на это настраивает озвученная официальными представителями значительного числа стран-участниц заинтересованность. С другой стороны, преобладание в итогах прошедшего саммита общедекларативных моментов над конкретными и выражение последних на индивидуальном уровне без всеобщей поддержки не позволяют ожидать позитивных перемен в деятельности ОБСЕ в скором времени.
Не менее неоднозначно результаты и возможные последствия проведения Астанинского саммита ОБСЕ представляются в контексте дальнейшего развития Казахстана, включая продвижение им своих национальных интересов на международной арене.
Прежде всего, данное мероприятие является хотя и самым масштабным, но все-таки не единственным действием Казахстана в ходе его председательства в ОБСЕ. Поэтому итоги самого председательства будут рассматриваться в более широком, выходящем за рамки результативности Астанинского саммита, ключе, с учетом их влияния как на внешнеполитический курс, так и на внутриполитическое развитие. Иначе говоря, само по себе проведение саммита не следует считать критерием измерения успешности деятельности Казахстана в качестве Действующего председателя ОБСЕ.
Вместе с тем Астанинский саммит выявил недостатки не только ОБСЕ, но и ее председателя. В частности, увлекшись непосильными для себя глобальными вопросами, Казахстан фактически упустил взаимоотношения с другими постсоветскими странами. Позиционируя себя в качестве коллективного кандидата от стран СНГ на пост ДП ОБСЕ, в процессе подготовки и проведения саммита он, однако, не проявил себя как выразитель общих позиций и интересов данных государств. Впрочем, это лишний раз демонстрирует незыблемость многовекторного подхода во внешней политике Казахстана, с одной стороны, и все более снижающуюся роль СНГ как института интеграции участвующих в нем стран.
Так или иначе, но Казахстану пришлось выступать на саммите в роли модератора, вынужденного принимать нелицеприятные оценки некоторых постсоветских государств друг о друге. Более того, сам он был удостоен, хотя и несколько завуалированной, критике со стороны соседнего Узбекистана. Речь идет о заявлении министра иностранных дел этой страны Владимира Норова о том, что ОБСЕ и ее структуры не сыграли практически никакой позитивной роли в предупреждении и нейтрализации кровавых событий в июне этого года на юге Кыргызстана.
Очевидно, что эта критика касается и Казахстана как ДП ОБСЕ. В целом, заявление главы узбекского МИДа можно расценивать как попытку дезавуировать пропагандируемую Казахстаном его большую роль в процессе стабилизации сложной ситуации в Кыргызстане с момента свершения второй «тюльпановой революции». Данная позиция, а также отсутствие на Астанинском саммите ОБСЕ президента Узбекистана Ислама Каримова не только лишний раз подтверждают оценки наблюдателей о сложных взаимоотношениях двух центрально-азиатских республик, но и способны отрицательно отразиться на их развитии в будущем.
Еще более серьезные последствия для Казахстана влечет его довольно интенсивное в этом году военно-политическое сотрудничество с США. В частности, здесь нужно отметить подписание в июле и ноябре соглашений Астаны и Вашингтона соответственно о наземном и воздушном транзите через Казахстан американских военных грузов, следующих в Афганистан. А в ходе Астанинского саммита Хилари Клинтон отметила, что «Казахстан скоро станет членом коалиции стран, помогающих Афганистану». Свое заявление госсекретарь США конкретизировала 3 декабря, будучи в Кыргызстане и выступая перед личным составом американской военной авиабазы «Манас». По ее словам, Казахстан направит в состав международных сил содействия безопасности в Афганистане (ИСАФ) своих военных саперов и инструкторов.
Анализируя развитие казахстанско-американского сотрудничества в 2010 году, можно предположить, что готовность Казахстана принять участие в ИСАФ стала «ценовым предложением» к США за их поддержку проведения Астанинского саммита ОБСЕ. Правда, когда и каким образом Астана собирается выполнять свои соответствующие обязательства перед Вашингтоном, пока не ясно. Во всяком случае, официальное соглашение по этому поводу между двумя странами не подписано. Однако, учитывая трагические последствия участия военнослужащих бывшего СССР в боевых действиях в Афганистане, возможное принятие казахстанскими властями отмеченного решения способно вызвать большой негативный резонанс в обществе. А во внешнеполитической сфере оно может вызывать в той или иной степени отрицательную реакцию в Москве, Пекине и Тегеране. Разве что отсутствие на саммите президента США Барака Обамы Казахстан может использовать для того, чтобы либо под каким-нибудь весомым предлогом отменить данные неформальные договоренности, либо внести в них определенные коррективы.
Таким образом, несмотря на свою политическую значимость, Астанинский саммит ОБСЕ имеет довольно неоднозначные результаты с точки зрения как дальнейшего развития самой организации, так и интересов организатора этого мероприятия. Разве что, находясь в 2011 году в составе председательской тройки, Казахстан может совместно с Литвой, которая возглавит ОБСЕ в следующем году и обещает развивать работу своего предшественника на этом посту, попытаться реализовать на практике те или иные положения Астанинской декларации. Хотя, с другой стороны, не исключено, что предстоящее председательство республики в Организации Исламская конференция (ОИК) сумеет если не сгладить, то уж точно забыть обо всех проблемах и недостатках во время пребывания в должности ДП ОБСЕ.
ЦАИ «Альтернатива», 8.12.2010 г.
Андрей Чеботарев
