Вопреки неизвестностям и пессимистическим прогнозам Казахстан поставил перед собой на среднесрочную перспективу амбициозные планы, согласно которым в 2020 году он займет достойное место среди 50 наиболее конкурентоспособных стран мира, будет обладать человеческими ресурсами, необходимыми для развития диверсифицированной экономики, участвовать в процессах принятия глобальных решений при формировании новой архитектуры международных отношений и т.д. Видимо, пришла пора проверить истину «Хочешь изменить мир — начни с себя». Однако для себя определенный путь выстроить еще можно, даже на предстоящее 10-летие. А вот куда будет двигаться весь мир?
На протяжении всего своего существования человечество периодически разрывалось в своих предпочтениях между стабильностью и динамизмом в развитии. Тем не менее, всегда преобладал выбор в пользу последнего из них, благодаря чему менялись целые эпохи и парадигмы общественного развития. Не говоря уже о политических строях и режимах правления в отдельных странах. Причем зачастую подобный динамизм протекал в довольно тяжелых для человечества формах – войнах, революциях, экономических кризисах и прочих катаклизмах и потрясениях.
Наше поколение 1980-х годов, к примеру, сформировалось на рубеже эпох, связанном с трансформацией советского коммунистического строя в капиталистический строй с его страновой, казахстанской, спецификой. Мы, как и наши современники во всем мире, стали свидетелями крушения не только Союза ССР, но и созданной им мировой системы социализма. При этом не обошлось как без потерь, так и приобретений. В частности, ушло большое количество всевозможных социальных льгот, но вместе с ними канул в лету и дефицит на многие продукты питания и товары всеобщего потребления. А резкая открытость перед внешним миром, разрушившая так называемый «железный занавес», вызвала рост уровня компьютеризации и интернетизации нашего общества.
Но ничто не стоит на месте. В условиях глобализации мир меняется стремительным образом. Правда, в силу ряда факторов Казахстану, равно как и другим постсоветским государствам, не всегда удается идти с ним нога в ногу. Вместе с тем в силу большей открытости перед внешним миром, в отличие, например, от соседних Туркменистана и Узбекистана, наша страна, попала под серьезный пресс протекаемого с 2007 года мирового финансово-экономического кризиса. Кстати, поскольку у экспертов из разных стран нет более-менее четких предположений, когда этот кризис завершится и к каким последствиям для существующего миропорядка в конечном итоге он может привести, то не исключено, что мы стоим на пороге очередной смены эпох.
Надо сказать, что о грядущей смене эпох и начале чуть ли не новой эры говорят очень многие и причем давно. Особенно данную тему муссируют различные футурологи и астрологи, в связи с чем вполне реалистичные и научно обоснованные оценки и прогнозы нередко переплетаются с фантастикой и даже мистикой.
Кстати, смену эпох уже в 2012 году предрекают приверженцы предсказаний древних индейцев майя. Согласно этим предсказаниям современная эпоха – «эпоха Пятого Солнца» началась 12 августа 3114 года до нашей эры и должна завершиться 23 декабря 2012 года. В то же время здесь присутствует пессимистическая точка зрения, согласно которой в этот день наступит конец света. Тогда как оптимисты склонны утверждать об обычной смене времен по календарю майя и даже о вероятном обновлении мира, включая наступление «эры духовного прозрения».
К более рациональным и научным категориям апеллируют последователи такого течения в современной философии, как трансгуманизм, которые говорят о «постчеловеческой» фазе развития земной цивилизации. По мнению некоторых из них, уже к 2050 годам непрерывно ускоряющийся технический прогресс позволит создать «постчеловека», чьи способности будут принципиально отличаться от способностей современных людей. Однако, похоже, что желаемое в данных идеях явно превалирует над действительным.
На фоне подобных прогнозов и пророчеств более реалистичными выглядят ожидания смены эпох под воздействием мирового финансово-экономического кризиса. Тем более при отсутствии четких представлений относительно его завершения. Так, например, по мнению директора-распорядителя Международного валютного фонда (МВФ) Доминика Стросс-Кана, высказанному в марте этого года в университете Йоханнесбурга (ЮАР), «Миру нужно готовиться к следующему экономическому кризису, несмотря на начавшееся восстановление мировой экономики». Неизбежность нового кризиса он связывает с ожиданиями ослабления в ведущих странах мира мер по проведению экономических реформ, в том числе связанных с регулированием и надзором за финансовыми рынками.
Очевидно, что рассматриваемый кризис выявил серьезные сбои в системе капитализма в целом. Нельзя не отметить, что о кризисе этой системы, причем в ее классическом – западном варианте, в течение последних 10 лет говорят далеко не одни последователи идей Маркса и Энгельса. Среди критиков и скептиков по отношению к ней присутствуют видные представители западного общества из числа политиков, экономистов, философов и т.д. Достаточно назвать такие произведения, как «Кризис мирового капитализма» Джорджа Сороса, «Конец истории и последний человек» Фрэнсиса Фукуямы, «Коллапс» Джареда Даймонда, «Смерть Запада» Патрика Дж. Бьюкенена, «Возвращение Великой депрессии?» Пола Кругмана и т.д.
Хотя эти и другие авторы говорят о различных проявлениях упадка капитализма, в том числе духовных, но, похоже, что они заметно обострились именно под воздействием протекающего кризиса. Не случайно, к примеру, экс-министр иностранных дел Германии Йошка Фишер в своей статье «Наш постмодернистский кризис» («Project Syndicate», 2.06.2010 г.) отметил следующее: «Но сколько еще случаев финансовой помощи банкам за счет государства вытерпит население западных демократических стран, прежде чем кризис глобальной финансовой системы превратится в кризис западной демократии? Ответ очевиден: не много». Иными словами, немецкий политик не исключает угрозы финансово-экономического кризиса и его последствий для политических устоев западного капиталистического общества.
В том же духе рассуждает и профессор Чикагского университета Луиджи Зингалес в своей статье «Окончательный кризис капитализма» («National Affairs», 9.09.2009 г.). По его мнению, «Сама природа кризиса и реакция на него правительств теперь угрожают подорвать общественное мнение относительно справедливости, объективности и легитимности демократического капитализма». При этом в качестве одной из таких угроз ученый считает антикризисные меры, принятые президентом США Бараком Обамой. Судя по всему речь идет о принятых в январе-феврале 2009 года планах стимулирования экономики и чрезвычайных антикризисных мер, предусматривающих увеличение участия государства в экономике страны. Однако, выбрав такой путь, по мнению Зингалеса, «США в настоящее время рискуют двинуться в сторону европейского корпоративизма и коррумпированного капитализма более патерналистских режимов».
В Европе кризис капиталистической экономики особенно остро проявился в Греции. В частности, ее совокупный внешний долг превысил 300 млрд. евро, а дефицит бюджета составил беспрецедентный для ЕС показатель в 12,7% ВВП. По мнению экспертов Фонда экономических и промышленных исследований, «Если не обратить вспять неблагоприятные процессы, которые таят опасность дестабилизации не только экономической и финансовой, но и политической и общественной системы, экономический кризис может превратиться в общественный кризис и кризис ценностей». Основанием для таких предположений, видимо, стали массовые антиправительственные выступления и акции протеста, имевшие место в Афинах в декабре 2008 и марте 2010 гг.
На этом фоне в выигрышном положении находится Китай, сохранивший коммунистический уклад общественных отношений при эффективном использовании отдельных элементов рыночной экономики. Примечательно, что тот же Фишер отмечает: «Сегодня надежды мировой экономики основываются на новых быстро развивающихся странах восточной и южной Азии, возглавляемых Китаем и Индией». По оценкам же Всемирного банка и МВФ, после вступления Китая в 2001 году во Всемирную торговую организацию (ВТО) его ежегодный вклад в рост мировой экономики в среднем составляет 13%. Причем в 2006 году этот показатель достиг 25%.
Согласно оценкам агентства «Bloomberg», в текущем году Китай занял 2-е место в мире по объему ВВП, вытеснив с него Японию. А по прогнозам крупнейшего британского банка «Standard Chartered Plc», к 2020 году Китай обгонит США и станет мировым лидером по объему ВВП, благодаря быстрому экономическому росту и укреплению юаня. Нельзя также не отметить, что в 1997-1998 гг. Китай серьезно не пострадал от Азиатского финансового кризиса. В условиях же современных кризисных процессов в мире он продолжает демонстрировать свою устойчивость. В частности, по итогам 2009 года рост его ВВП составил 9,1%.
С другой стороны, при всем этом считать китайскую модель развития альтернативой капитализму не следует. Во-первых, она не является единственной альтернативой. Например, опыт Швеции с ее моделью демократического социализма и феноменом «экономического чуда» выглядит более предпочтительным. Во-вторых, нельзя сказать, что Китай совсем избежал влияния мирового кризиса. Прежде всего, здесь дала о себе знать небывалая прежде безработица. Так, по официальным данным, на ноябрь 2008 года число безработных граждан составило 10,2 млн. Кроме того, в КНР заметно снизился уровень как экспорта, так и импорта. В частности, на август 2009 года по сравнению с аналогичным периодом 2008 года экспорт сократился на 23%, а импорт — на 14,9%. А не так давно агентство «Fitch Ratings» дало прогноз о возможном снижении кредитного рейтинга Китая в связи с высоким уровнем государственного долга и потенциальным снижением качества активов в банковском секторе.
В-третьих, далеко не все в мире испытывают эйфорию от «китайского экономического чуда». В частности, профессор Школы менеджмента Слоуна при Массачусетском технологическом институте (США) Яшэн Хуан в своей книге «Капитализм по-китайски: Государство и бизнес» отмечает, что «Сегодня перед Китаем, отметившим в 2008 году тридцатую годовщину начала реформ, стоят серьезные экономические вызовы, с которыми страна сможет справиться, только если действительно встанет на рыночные рельсы, а ее руководство проведет давно назревшие политические реформы». Поскольку же серьезные политические реформы способны так или иначе нарушить монополию правящей Коммунистической партии Китая, то ожидать их в скором времени не приходится.
В целом, при всех критических моментах текущего развития социально-экономической ситуации в ряде стран мира, твердо следующих по капиталистическому пути, каких-либо серьезных угроз для политических основ данного строя пока не наблюдается. В то же время пример не только Китая, но и даже несравнимых с ним по многим показателям развития Северной Кореи и Кубы, показывает способность выстоять в условиях глобального кризиса и «осколков» бывшего социалистического лагеря. Поэтому, станет ли в ближайшей перспективе мировой финансово-экономический кризис фактором эпохальных изменений, ответ на этот вопрос пока остается открытым.
«Литер», № 11-12, 22.01.2011 г.
Андрей Чеботарев
