В Казахстане политология является самой молодой среди так называемых общественных наук. Можно было бы сказать, что фактически она является ровесницей суверенитета. Дело в том, что в СССР ее почти официально окрестили “буржуазной лженаукой”, и потому она была если не в загоне, то на периферии общественной мысли.
Когда в самые первые годы независимости Казахстана политологи стали плодиться как грибы после дождя, нас (да и, наверное, не только нас) смущало одно обстоятельство. Большинство этих новоявленных аналитиков составляли переквалифицировавшиеся специалисты по истории КПСС. Причем, что любопытно, трансформация политологии к исходу 20 лет независимости, хоть и с оговорками, но состоялась – целые бригады исследователей самых разных мастей и номенклатуры постепенно ведут отечественную политологическую науку к культуре так называемых think tank. И к настоящему моменту необходимо, на наш взгляд, лишь выработать правила игры и постараться хотя бы частично восстановить уровень образования.
Но в то же время следует отдавать себе отчет в том, что эта традиция – формулировать политологические стратагемы не только в академических стенах, но и на ниве прикладной науки – целиком и полностью скопирована с западных политических моделей. Приживется ли она в казахстанских степях? Это потребует немалых усилий хотя бы в части формулирования концепции, характерной только для наших палестин. Поэтому мы решили озадачить самых публичных экспертов страны тремя вопросами:
1. Имеет ли политология в Казахстане прикладное значение? В том смысле, насколько политическая власть считается с ней при выработке своего курса и принятии конкретных решений?
2. Используют ли госструктуры, политические партии в своей практической деятельности наработки (исследования, выводы, рекомендации) отечественных политологов? И если используют, то как?
3. Существуют ли конкретные критерии, по которым можно оценить это взаимодействие? В частности, в сравнении с опытом других стран (США, Европа, Россия)…
Андрей Чеботарев, директор Центра актуальных исследований “Альтернатива”:
1. Безусловно, что политология используется казахстанскими властями в своей практике. И это выражается в двух ключевых аспектах:
а) аналитический, позволяющий объективно оценивать сложившуюся ситуацию в стране в целом или отдельно взятой сфере, вокруг какого-либо события, политического института и т.д. и вырабатывать адекватные ей меры поведения (реагирования) государства или заинтересованного госоргана;
б) идеолого-пропагандистский, ориентированный на научно-теоретическое обоснование необходимости и популяризацию принимаемых властями различных мер.
Вместе с тем практика показывает, что у нас фактически во многом сохранился советский подход к практическому использованию методологии и инструментария политической науки. То есть, когда речь идет о чисто внешних факторах, связанных с вопросами международного сотрудничества и обеспечением национальной безопасности, то здесь преобладает аналитика. Это, к примеру, видно по деятельности Аналитического отдела Совета безопасности или КИСИ при Президенте РК. Тогда как в вопросах внутриполитического развития власти заинтересованы в политологах преимущественно для подачи через них обществу нужной им (так сказать «правильной») информации. Так в основном действуют подразделения Администрации Президента и акиматов, занимающиеся вопросами внутренней политики, Минкультуры и информации и НДП «Нур Отан».
2. По опыту своей деятельности могу сказать, что с партиями все проще, по сравнению с тем же государством, но зачастую сложнее в процессе практической работы. Чаще всего им нужны политтехнологии, особенно когда это касается проведения избирательных кампаний или каких-либо масштабных мероприятий. Однако в последнее время здесь все сводится к обычной пропаганде. Так что журналисты и пиарщики среди казахстанских партий, причем далеко не всех, востребованы больше, чем политические аналитики.
Что касается госорганов, то самым распространенным методом их взаимодействия с политологами является приглашение на государственную службу. Однако только о единицах из моих коллег, кто ушел туда, можно сказать, что они работают по специальности. Тогда как очень многие представители экспертно-политологического сообщества буквально «растворились» в госаппарате, став обычными чиновниками. Не думаю, что с точки зрения аналитического обеспечения своей политики государство от этого выиграло.
Другой формат рассматриваемых взаимоотношений – это привлечение политологов различными госорганами и окологосударственными структурами к участию в работе созданных при них общественных или экспертных советов. Например, некоторые известные представители экспертно-политологического сообщества Казахстана входят в состав Экспертного совета при Совете безопасности, Совета по внешней политики при МИД, Совета по связям с общественностью в области образования при МОН, Общественного совета при МВД. Лично я вхожу в Научно-экспертный совет Ассамблеи народа Казахстана. Есть еще Алматинский клуб экспертов, созданный в декабре 2012 года по инициативе НДП «Нур Отан».
С одной стороны, это вполне приемлемый формат взаимодействия между экспертами и соответствующими структурами. Однако, с другой стороны, во-первых, в большинстве случаев к участию в подобных советах приглашаются не с учетом профессионального уровня экспертов, а исходя из личных симпатий и предпочтений курирующих работу данных органов чиновников. Во-вторых, большинство этих советов не работают на какой-то системной основе. Их заседания проводятся весьма нерегулярно. Например, НЭС АНК последний раз собирался в сентябре 2011 года. В-третьих, здесь отсутствуют механизмы продвижения выработанных данными советами рекомендаций и предложений до уровня принятия соответствующих решений. И, в-четвертых, в конечном итоге все сводится к идеолого-пропагандистской составляющей работы данных органов. Так что, за редким исключением, и здесь все фактически уходит впустую.
Так что системного, последовательного и, что главное, заинтересованного взаимодействия с представителями экспертно-политологического сообщества ни государство, ни политические партии в Казахстане фактически не осуществляют. Во всяком случае, аналитическая (исследовательская) составляющая этого взаимодействия сведена к минимуму.
3. От ответа на третий вопрос господин Чеботарев воздержался, выразив свое мнение следующим образом: “По данному вопросу надо проводить специальное исследование”.
«Central Asia Monitor», 25.01.2013 г.
Кенже Татиля
