В преддверии нового года принято подводить итоги года уходящего. Чтобы сделать это применительно к сфере внутренней политики, мы обратились к известным казахстанским экспертам, адресовав им следующие вопросы:
1. Какие события отечественной публичной и непубличной политики уходящего года вы могли бы отметить как наиболее важные?
2. Кого бы вы включили в тройку самых запомнившихся казахстанских политиков 2013-го?
3. Каковы главные итоги года во внутренней политике?
4. Следует ли ожидать каких-то подвижек во внутриполитической жизни в 2014-м? И если да, то каких?
Андрей Чеботарёв, директор Центра актуальных исследований “Альтернатива”:
Год насыщенный, но не судьбоносный
1. Для политической жизни Казахстана уходящий год был богатым на события. Однако практически ни одно из них я не могу отметить как судьбоносное, задающее определенные ориентиры развития на ближайшую перспективу. Что касается самых запомнившихся, то это:
а) “работа над ошибками” во власти, включая июньское обращение президента к казахстанцам по вопросам пенсионной реформы и последующие “оргвыводы”, а затем его довольно жесткая критика в адрес правительства и “постановка на вид” руководству собственной администрации в октябре-ноябре текущего года. Правда, какого-либо явного эффекта в работе государственных органов, в том числе в отмеченных президентом сферах, после всего этого пока не ощущается;
б) большое количество кадровых перестановок, начиная с серии январских, включая создание Министерства регионального развития, и заканчивая последними изменениями в корпусе региональных акимов. Среди них самое знаковое – это неожиданное возвращение Касым-Жомарта Токаева из руководящего состава ООН на уже занимаемый им в 2007-2011 гг. пост председателя сената парламента. Во-первых, до этого никто не назначался на данную должность дважды. А, во-вторых, речь идет о ключевой с точки зрения будущей преемственности президентской власти позиции. Хотя еще не факт, что с назначением Токаева данный процесс начался и что именно он станет вторым президентом Казахстана;
в) долгожданное начало запуска добычи нефти на месторождении Кашаган. Однако данное событие не вызвало каких-либо восторженных чувств в обществе. К тому же, после этого в силу некоторых обстоятельств технического характера данный проект снова остановился. С этим же проектом связано и увеличение присутствия китайского капитала в нефтегазовом секторе экономики Казахстана. И здесь есть над чем задуматься. Конечно, статистика показывает, что китайские активы уступают тут американским. Но соответствующие компании все-таки представляются более-менее уступчивыми по отношению к казахстанским властям, например, в вопросах экологической безопасности. Тогда как китайцев в силу ряда обстоятельств сложно будет “построить” под свои правила, которые тем более имеют свойство часто меняться;
г) создание партии “Бiрлiк” путем объединения партий “Руханият” и “Аділет”. Это событие отметилось тем, что партию возглавил Серик Султангали, один из видных представителей в команде среднего зятя главы государства Тимура Кулибаева. А это значит, что соответствующая группа влияния получила карт-бланш “сверху” на создание своего политического актива. Хотя после 2006 года, когда ведущие провластные партии были сведены в “Нур Отан”, подобное “не приветствовалось”;
д) инциденты вокруг ареста во Франции одного из ведущих бизнесменов и деятелей непримиримой оппозиции Мухтара Аблязова и предшествующей этому событию депортации из Италии его супруги и дочери в Казахстан. Из них следует, что, во-первых, казахстанские власти явно преуспели на поприще “тайной дипломатии”. А, во-вторых, страны Запада не всегда являются панацеей для политэмигрантов из постсоветских республик и способны перешагнуть через декларируемые ими демократические принципы ради конъюнктурных интересов.
Этот список можно было бы и продолжить, но не стоит. Соответствующие события не несут каких-либо явных достижений для страны и позитива для общества.
2. Если предложить условные номинации, то я бы выделил следующих персон:
“Находка года” – Талгат Абдижаппаров, руководитель общественного объединения “Казпотребнадзор”. Он и его организация предложили обществу качественно новые и достаточно креативные подходы по защите прав потребителей с использованием рейтинговых исследований, опросов граждан, антикоррупционных рейдов и т.д. Также были представлены рекомендации и предложения по самым разным актуальным вопросам, в том числе по ценообразованию на хлеб, в сфере коммунальных услуг, электроэнергии и т.д. Реальная работа “Казпотребнадзора” была видна практически весь год, и понятно, что во многом это заслуга его руководителя.
“Загадка года” – Булат Абилов, экс-председатель Демократической партии “Азат”. Случается, что многие устают от той или иной деятельности, тем более политической, и меняют род занятий. В данном же случае политик взял своего рода тайм-аут. Почти как в одном известном мультфильме: “Он улетел, но обещал вернуться”. Хотя сам Абилов выступил с известным обращением и дал ряд интервью в СМИ по поводу своего ухода, все равно некий ореол загадочности его поступка, особенно с точки зрения причин, а также обещанного возвращения в будущем, остается. Кстати, надо отдать ему должное, поскольку некоторые известные деятели уходили совсем из политики либо из определенных организаций чуть ли не “по-английски”, оставляя за собой массу недоумевающих соратников.
“Конфуз года” – Серик Абденов, экс-министр труда и социальной защиты населения. Достигнув в свои годы высокого официального статуса и имея хорошие перспективы на будущее, он, однако, предпочел всему этому вызов значительной части казахстанцев своим нелепым “патамушта-патамушта”. Последствия не заставили себя долго ждать. Скорее всего, Абденова “ушли” бы из правительства и так, поскольку в “Ак Орде” нужен был ключевой ответственный за официально признанные упущения в процессе пенсионной реформы. Но одно дело уйти, как уже не раз делали разные высокопоставленные чиновники, на фоне общих провалов правительства, и совсем другое – с личным конфузом.
3. В системе государственной власти происходит усиление централизованной составляющей в кадровой политике. В частности, это проявилось в формировании корпуса госслужащих “А” и проведении выборов определенной категории городских и сельских акимов депутатами районных маслихатов. С одной стороны, это способствует снижению влияния патронально-клиентального фактора со стороны непосредственных начальников на вновь назначенных или избранных чиновников. В связи с этим представляется, что последние будут больше ориентироваться на главу государства и его установки, нежели на потенциальных “патронов” и их интересы. Но, с другой стороны, такой подход не является гарантией повышения эффективности работы как данных персон, так и всего госаппарата.
В партийно-политической среде наблюдаются фрагментация оппозиционных и национально-патриотических сил, а также откровенное бездействие среди лояльных к властям партий и объединений. В первом случае открыто обозначился раскол в так и не созданной ОСДП “Азат”. В стане национал-патриотов тоже “выясняют отношения”. Наметившаяся было в обществе некоторая протестная атмосфера, в связи с сокращением декретных выплат и увеличением пенсионного возраста для женщин, быстро сошла на нет. Из оппозиции никто этот протест не поспешил поддержать и тем более возглавить. Отметилось новое руководство “Нур Отана”, инициировавшее изменение в названии партии и принятие доктрины. Правда, последняя представляется чисто документом для внутреннего пользования. Каких-либо тезисов, способных усилить привлекательность партии власти в обществе или воодушевить массу собственных членов, в ней не просматривается. В общем, в данной среде в этом году не было ни новых идей, ни новых персон, генерирующих данные идеи, и, следовательно, энтузиазма.
На этом фоне, едва ли не достижением можно считать отсутствие серьезных проявлений терроризма и экстремизма, наподобие имевших место в 2011-2012 гг. Вместе с тем, трудно сказать однозначно, чья это заслуга – правоохранительных органов и судов, ужесточивших меры воздействия на потенциальных экстремистов, либо непосредственно радикалов отечественного разлива, подавшихся повоевать в Сирию и другие “горячие точки”.
4. Из той череды бессвязных в своем большинстве событий, которыми был отмечен 2013 год, трудно прогнозировать какое-то определенное развитие на будущее. К тому же основные тренды 2014 года для нашей республики обусловлены в основном событиями внешнего характера. Это, в частности, подготовка к созданию Евразийского экономического союза и так называемый “фактор-2014″, связанный с выводом международных коалиционных сил из Афганистана. Хотя не исключено, что соответствующие события найдут свое отражение и во внутриполитической жизни Казахстана. Например, вероятная консолидация, пусть даже на временной основе, и активные выступления оппонентов будущего ЕЭС.
Определенные прояснения, возможно, даст очередное ежегодное послание президента. Имеют также место прогнозы относительно очередного роспуска Мажилиса и проведения досрочных парламентских выборов. Однако, на мой взгляд, это может произойти только в том случае, если речь пойдет о кардинальном переформатировании политико-властной системы в рамках подготовки к будущему транзиту верховной власти в стране. Каких-либо же иных серьезных политических оснований для этих шагов не наблюдается.
«Central Asia Monitor», № 52, 26.12.2013 г.
Кенже Татиля
