Казахстанские политологи прокомментировали инициативы президента России Владимира Путина, озвученные им в послании Федеральному Собранию. В частности, речь шла о начале процесса транзита власти.
«Вряд ли происшедшее можно назвать большой неожиданностью для российского экспертного и политического сообщества, – рассуждает директор «Группы оценки рисков» Досым Сатпаев. – В российском медийном поле «проблема 2024 года» начала обсуждаться с того самого момента, когда Владимир Путин в очередной раз был избран президентом страны. Уже тогда встал вопрос: что дальше?».
Политолог Андрей Чеботарёв, напротив, считает, что это выступление российского лидера стало весьма неожиданным, ведь его уход должен произойти только в 2024 году. То есть для подготовки транзита власти у Путина и его окружения времени еще много. Почему же российский президент запустил этот процесс уже сейчас?
«На мой взгляд, это сделано для того, чтобы посмотреть, как эта система будет формироваться и работать еще при его, Путина, президентстве, – полагает Чеботарёв. – Естественно, напрашиваются сравнения с казахстанским опытом, и здесь я бы отметил два момента. В обоих случаях предлагается сделать главенствующим органом внеконституционный: в нашем случае Совет безопасности, в их – Госсовет. Второй момент – это акцент на парламентское большинство партии власти. Думаю, что Путин в ближайшее время станет реальным лидером «Единой России». Путин хочет иметь возможность отработать эту систему. Но поправки, о которых он говорит, скорее всего, заработают, когда он уже будет уходить. Я имею в виду идеи по назначению премьер-министра, утверждению членов правительства Госдумой… Важно понимать, что кто бы ни стал преемником, он будет более слабым президентом, чем Путин».
Досым Сатпаев также напомнил, что после ухода Нурсултана Назарбаева с поста президента Казахстана в прошлом году многие в России стали обсуждать казахстанскую модель транзита власти.
«В этом важном моменте наблюдается идентичность Казахстана и России, – говорит Сатпаев. – Путин, как и Назарбаев, не собирается уходить из политики, даже если он оставит пост президента. Он хочет оставаться главным куратором, надсистемным игроком, кто бы ни пришел на президентский пост после него».
Как политические процессы в соседней стране могут отразиться на казахстанско-российских отношениях? Вероятно, практически никак. Уход Нурсултана Назарбаева с поста президента не повлиял на них. Более того, недавно новый глава нашего государства Касым-Жомарт Токаев четко продемонстрировал, что с его точки зрения стратегическими партнерами Казахстана являются не США и Европейский Союз, а Россия и Китай.
«Думаю, что формальный уход Путина с поста президента в 2024 году не приведет к тому, что внешняя политика России коренным образом поменяется, – комментирует Сатпаев. – По отношению к Западу она, скорее всего, останется такой же конфронтационной, а по отношению к странам СНГ – политикой попыток усиления своего влияния, как в рамках ЕАЭС, так и в рамках ОДКБ. В частности, будет продолжаться политика давления на Узбекистан, который российская элита хочет видеть в будущем членом евразийского интеграционного процесса и, возможно, членом ОДКБ. В российско-казахстанских отношениях не стоит ожидать каких-то изменений. Сегодня они устраивают руководство обеих стран и будут, скорее всего, в таком качестве передаваться «по наследству».
«Может быть при новом руководстве в Москве будут пересмотрены какие-то технические моменты после 2024 года. В России появятся некие послабления для предпринимателей из стран-партнеров. Тем более, что в 2025 году ожидается выход ЕАЭС на новый уровень развития, с формированием единого нефтегазового рынка», – отмечает Чеботарёв.
«Экспресс К», 17.01.2020 г.
Ярослав Разумов
Фото: https://admmegion.ru
