В настоящее время современное мировое сообщество столкнулось с множеством проблем, обострившихся в последние годы.
Во внешнеполитической области для всех очевидно, что ялтинско-потсдамская система по происшествие 80 лет своего существования уже не работает. Сменяющие друг друга на протяжении этого исторического периода двухсистемное, одностистемное, а в конечном итоге, если можно так сказать, бессистемное восприятие мира привело международное сообщество к черте перманентных конфронтаций.
В этих условиях экспертное сообщество, неспособное в полной мере оценить последствия происходящих в настоящее время конфликтов, начинает активно обсуждать перспективы очередного обострения в других регионах мира. Складывается ситуация, при которой речь идет не столько о вопросе так называемого мирного сосуществования, а в большей степени о существовании самого мира. Тут выход один: ведущим мировым акторам следует начать поиск согласованных алгоритмов для новой системы международных отношений.
В финансово-экономической области введенная в середине 1940-х годов (наряду с ялтинско-потсдамской) бреттон-вудская система, установившая доллар в качестве мировой валюты, также не работает. Перспективы распада мировой финансовой системы на отдельные валютные зоны вполне очевидны. Опасность состоит в том, что пока эксперты не имеют полного представления, к каким последствиям приведут в том числе усилия отдельных государств по «подрыву» устойчивости доллара.
Имевшиеся ранее договоренности в области безопасности не соблюдаются. Мир фактически находится на новом витке гонки вооружений и несоблюдения режима нераспространения. Удивительно то, что представители экспертного сообщества активно обмениваются мнениями о возможном ограниченном ядерном ударе как о том, может ли завтра пойти дождь.
Беспрецедентный кризис наблюдается в культурно-гуманитарной области. Отдельные группы некоторых стран навязывают остальным членам международного сообщества свое понимание ценностей, полностью отвергающих основы религий и культурно-исторических традиций народов мира. При этом в самих этих странах общество уже давно раскололось на два непримиримых лагеря.
И все это в совокупности начинает формировать у каждого жителя нашей земли комплекс полной «неуверенности в завтрашнем дне». Причем речь идет не о том, как будет жить конкретный человек. Не совсем ясно, будет ли он жить вообще.
Пройденный Казахстаном небольшой по историческим меркам путь показывает, что при подготовке удачных концептуальных документов в области внешней политики (речь идет о концепциях 1995 и 2005 гг. – прим.) мировое сообщество также стояло перед циклически возникающим каждые 10 лет финансово-экономическим кризисом. Однако текущий циклический кризис накладывается на так называемый структурный кризис, который, в свою очередь, является основной причиной резкого роста инфляции. Безусловно, фаза «идеального шторма» в экономике пока не наступила. Но это происходит, во многом благодаря активным «вливаниям» в экономики ряда стран мира необеспеченных валютных средств. Следует также упомянуть такой фактор, как возросший спрос на производство вооружений из-за обострения ситуации в различных уголках мира.
Получается, что именно на этой фазе мирового развития нашим дипломатам и экспертному сообществу предстоит начать работу над новой концепцией внешней политики республики Казахстан. Одним из необходимых условий для начала данной работы является подготовка ряда стратегических документов. В первую очередь это касается новой стратегии экономического, политического и культурно-гуманитарного развития, куда должны войти все основные составляющие концепции «слышащего» государства. Здесь необходимо четко сформулировать и доступно объяснить наши новые цели, которые должны быть достижимы. Прежние подходы («войти в 30 государств мира»), аналогичные с соответствующими советскими «прожектами» («догнать и перегнать Америку», «достичь коммунизма к 1980-м годам»), неприемлемы.
Важная работа, как отмечает глава государства Касым-Жомарт Токаев, также предстоит по разработке новой стратегии национальной безопасности. В этом документе, как представляется, должны быть отражены вопросы экономической безопасности, а также казахстанской идентичности.
В ходе предварительной работы над текстом концепции внешней политики следует проанализировать имеющиеся достижения на отдельных треках нашей дипломатии. Важно нам понять хотя бы для себя, какие задачи мы ставили и какие из них выполнили. Здесь необходимо выявить как объективные, так и субъективные причины, воспрепятствовавшие реализации намеченного.
Отдельного изучения требует совместимость существующих казахстанских треков в области внешней политики. Актуальным видится также вопрос изучения реального, а не декларативного отношения к Казахстану каждого из наших внешнеполитических партнеров. Особенно это относится к тем странам, которые не имеют структурированного видения на перспективы взаимоотношений с Казахстаном. В ходе этой работы свое слово должно сказать казахстанское экспертное сообщество. Ориентироваться только на доклады наших посольств было бы не совсем продуктивно.
Следовало бы также по-новому взглянуть на наши внешнеполитические инициативы, которым уже несколько десятков лет и которые были инициированы в совершенно других международных реалиях. В качестве первоначального шага целесообразно было бы узнать мнение реальных авторов казахстанских внешнеполитических инициатив, если таковые на сегодня имеются. Не отказываясь от основного содержания конкретного предложения, следовало бы найти в каждом из них обновленное обоснование, адаптированное к современным реалиям. Слепое же копирование даже удачного международного опыта почти полувековой давности нецелесообразно.
Несмотря на заявленную проактивность внешней политики Казахстана, следует вернуться в вопросу казахстанского представительства в мире. Не секрет, что ряд посольств открывались под обещания отдельных «дипломатов» о «дожде» инвестиций. В сложившейся ситуации актуальность приобретает не вопрос закрытия, а вопрос оптимизации деятельности загранпредставительств. Это, в свою очередь, поможет решить проблему трудоустройства дипломатов, возвращающихся в центральный аппарат. В этой связи можно было бы также вернуться к практике комплексной аттестации деятельности посольств.
Перечисление упомянутых проблем свидетельствует о том, что важна не только разработка нового концептуального документа. Необходим соответствующий анализ деятельности внешнеполитического ведомства, в том числе в наш собственный «застойный период», особенностью которого стала частая смена глав МИД РК. Раз уже мы начали жить в новом Казахстане, имеем не только новый взгляд на нашу страну, но и собственную сопричастность с ее судьбой, то новым должно быть и ключевое в структуре правительства внешнеполитическое ведомство.
В целом, сложность предстоящей для специалистов работы схожа с тем, что приходилось делать казахстанским дипломатам в начальный период становления внешнеполитического ведомства. Но мы сегодня находимся в более выигрышной ситуации по сравнению с профессионалами, стоявшими у истоков создания дипломатической службы Казахстана. У нас в активе есть опыт первых дипломатов, а также собственные идеи. И что гораздо важнее, живя в новом Казахстане, мы можем без всякого опасения открыто высказывать свои мысли, надежды и мечты.
Рустем Курмангужин, к.и.н., PhD
