2 июля 2023 года сотрудники и ветераны МИД Республики Казахстан отмечают профессиональный праздник — День дипломатической службы. В этот день 31 год назад глава государства подписал три указа. Они вводили в действие три основополагающих положения: «О Министерстве иностранных дел РК», «О Посольстве РК» и «Об основных обязанностях и правах Чрезвычайного и Полномочного Посла РК, аккредитованного в других государствах».
Тем самым впервые в истории независимого Казахстана профессионально прописывалось, чем должны заниматься внешнеполитическое ведомство, посольства и посол. Важность этих документов подтверждал очередной президентский указ о присвоении главе МИД РК Т.С. Сулейменову высшего дипломатического ранга. В свою очередь, это считалось высокой оценкой работы МИД и первого заместителя министра Салима Алмаганбетовича Курмангужина, который непосредственно занимался подготовкой указанных положений.
История показала, что в комплексной работе по формированию собственной нормативно-правовой базы МИД РК опередил внешнеполитические ведомства других стран СНГ. Во многом благодаря тому, что глава государства пригласил во вновь создаваемый МИД специалистов, работавших в центральном аппарате МИД СССР и советских посольствах. В их числе, помимо упомянутых дипломатов, был К.-Ж. К. Токаев, который до назначения в 1994 году министром являлся заместителем, затем первым заместителем главы МИД. Кстати, на посту первого вице-министра Касым-Жомарт Кемелевич сменил того же С.А. Курмангужина. Последний же был направлен послом Казахстана в Венгрию, где в 1995 году стал первым казахстанским дипломатом, получившим зарубежную награду — венгерский орден Среднего Креста со Звездой, учрежденный во времена Австро-Венгерской империи.
Примечательно, что С.А. Курмангужин до возвращения в Казахстан занимал самый высокий среди казахов пост в центральном аппарате МИД СССР. Он работал экспертом–консультантом Управления по работе с советскими посольствами, которое ранее входило в Генеральный секретариат союзного МИД. В тот период он и начал формировать собственное «досье» из различных материалов советского внешнеполитического ведомства, которые стали «базой» основополагающих документов при создании МИД независимого Казахстана. Сбор и фильтрование материалов, подготовленных как советскими, так и позднее российскими дипломатами, предусматривал их предварительный анализ на предмет востребованности уже в казахстанских условиях. Более комфортно вести эту работу стало возможным во второй половине 1991 года, когда министр иностранных дел Казахстана А.Х. Арыстанбекова назначила эксперта-консультанта Управления совпосольств еще и полномочным представителем МИД Казахской ССР в МИД СССР.
Но как С.А. Курмангужину удалось попасть в Генеральный секретариат МИД СССР и в дальнейшем, работая в его структурах, получить должность, открывающую доступ к важным внутримидовским документам? Как известно, «по блату» в Генсекретариат устроиться было невозможно. Туда брали специалистов не только с опытом загранработы, но и «засветившихся» своими «шифрограммами». Подобные же шифрограммы, попадающие в тот же Генсекретариат, подписывали только послы и руководители генеральных консульств СССР. Но тут судьба преподнесла Курмангужину очередной «подарок». Будучи 1 секретарем — консулом Генконсульства СССР в Стамбуле, 40-летний казах в ходе 8-ми месячной «пересменки» генконсулов в 1974 году был назначен консулом-управляющим. Соответствующее представление посла СССР в Турции центральный аппарат МИД СССР поддержал. В тот период к Генконсульству СССР в Стамбуле были прикреплены в общей сложности более трех десятков советских специалистов, большинство из которых работали на КГБ и ГРУ Генштаба МО СССР. Управлять подобным коллективом было сложно. Тем более, когда другие консулы, являясь советниками, возглавляли резидентуры соответствующих спецслужб.
Самым трудным для Курмангужина был период турецко-греческой войны за Кипр. МИД СССР ежедневно требовал оперативную информацию о событиях в регионе, которую нужно было «добывать». Тут и пригодились его доверительные отношения с местными политиками и военными. Одним из них был адмирал Акол, который в ходе одной из встреч посетовал, что турецкая авиация ошибочно атаковала собственные корабли при проведении ими десантной операции.
Соответствующая шифротелеграмма за подписью консула-управляющего была оперативно направлена в центр. Ее подтверждение «по другим каналам» произошло не сразу, что стоило Курмангужину некоторых «седых волос». Он хорошо помнил, как за информацию об израильских военных на трассе Каир-Александрия, которых он вместе с другим сотрудником посольства видел при эвакуации в 1967 году семей советских специалистов из Египта, получил выговор от руководства и представителей спецслужб. Вердикт тогда был прост и опасен для дипломата – дезинформация. Но в этот раз все обошлось. Посол СССР в Турции по поручению центра поблагодарил за информацию, которая представляла для Советского Союза «стратегический характер».
Многие годы эта история была семейной легендой из-за отсутствия документального подтверждения (шифрограммы советских дипмиссий до сих пор находятся под грифом «секретно»). Однако специалисты в области международных отношений недавно на портале alerozin.narod.ru (режим доступа: http://alerozin.narod.ru/cypr.htm) нашли одну интересную информацию. В ней повествуется, что 21 июля 1974 года турецкие эсминцы «Adatepe», «Kocatepe» и «Tinaztepe», посланные к Пафосу, были по ошибке атакованы 28 турецкими истребителями F-100D Super Sabers и 16 F-104G Starfighters. При попадании одной из бомб в хранилище боеприпасов один из турецких эсминцев «Kocatepe» затонул. 42 моряка с потопленного эминца были спасены израильским торговым судном, которое доставило их в Хайфу. Два других эсминца, получив серьезные повреждения, ушли в город Мерсин для ремонта. Эсминцы, в свою очередь, сбили один из F-104G Starfighters. По известным причинам Турция скрыла тогда данный факт. Для этого в мировых СМИ было распространено другое сообщение, которое подхватили и советские газеты.
К сожалению, Салим Альмаганбетович, ушедший от нас почти пять лет назад, не дожил до того дня, когда он смог бы увидеть документальное подтверждение тех далеких событий. Но в любом случае ясно, что его повышение по возвращении в центральный аппарат МИД СССР было связано в том числе с данной шифрограммой. Конечно, были и другие шифрограммы на основе информаций, полученных из его других доверительных источников. Так по итогам встреч с одним из влиятельных предпринимателей Н. Эдзадзибаши удалось спрогнозировать победу на парламентских выборах Народно-республиканской партии Б. Эджевита. которой противостояла Партия справедливости С. Демиреля. Этот прогноз позволил СССР «инициировать» диалог с новым лидером страны до его прихода к власти. Будучи консулом-управляющим, Курмангужин в 1974 году согласовал с центром приглашение на прием в честь 7 ноября – Дня Великой Октябрьской Социалистической Революции представителей казахской диаспоры Стамбула.
В биографии Курмангужина были и иные, не менее интересные эпизоды, связанные с его работой в другой стране — Эфиопии, считавшейся одной из «кризисных» точек мира в середине 1980-х годов. В этом государстве находилась одна из крупнейших советских военно-морских баз, куда заходили корабли с боевого дежурства в районах Красного моря и Персидского залива. Здесь работала самая многочисленная в Африке группа советских специалистов в различных областях, в том числе военные. Север страны был охвачен повстанческим движением сторонников независимости Эритреи, с которым правительственные войска вели бои. В Эфиопию Советский Союз направлял большие объемы гуманитарной помощи в период засухи. Этими и другими вопросами приходилось заниматься одной из посольских групп, которую возглавлял советник С.А. Курмангужин. Но это уже другая история, рассказать о которой можно будет накануне очередного профессионального праздника казахстанских дипломатов.
Рустем Курмангужин
