Кто в Таможенном союзе проигрывает, а кто выигрывает? Чего в нем больше — политики или экономики? Зависят ли дальнейшая судьба ТС и дальнейшая экономическая интеграция от персоналий — Назарбаева, Путина и Лукашенко? На эти и другие вопросы отвечает директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарев.
— Единая таможенная территория между таможенной тройкой — Беларусью, Казахстаном и Россией действует всего лишь четыре месяца. Тем не менее, есть ли уже какие-то результаты, каковы плоды Таможенного союза для Казахстана?
— Плюсы и минусы участия Казахстана в Таможенном союзе, а также в Едином экономическом пространстве можно проследить по официальной информации и многочисленным оценкам представителей государственных органов, бизнес-сообщества и независимых экспертов. Так, к плюсам можно отнести рост товарооборота между Казахстаном и двумя другими странами-участницами, увеличение поступлений в республиканский бюджет за счет таможенных платежей и налогов, повышение уровня тарифной защиты Казахстана, расширение рынков сбыта казахстанских товаров за счет России и Беларуси, в том числе благодаря снятию таможенных барьеров. Также следует отметить предоставление казахстанским бизнесменам возможности участвовать в государственных закупках в России, повышение уровня инвестиционной привлекательности казахстанской экономики для российского бизнеса.
Что касается минусов, то это в основном рост цен на продукты питания и товары народного потребления, негативное влияние на отечественный малый и средний бизнес, к примеру, из-за повышения ввозных пошлин на ряд товаров из третьих стран. Кроме того, это усложнение таможенного администрирования, на что, кстати, часто обращает внимание Казахстанская ассоциация таможенных брокеров. Это односторонние действия России по защите своего внутреннего рынка и ограничение здесь возможностей для казахстанских предпринимателей. Это несоответствие количественных и качественных показателей увеличения товарооборота между странами-участницами, отсутствие единой системы технического регулирования.
— А в политическом отношении?
— В политическом отношении тоже сложно дать однозначную оценку. С одной стороны, идет поступательное развитие сотрудничества Казахстана с Россией и Беларусью в формате не только двустороннего, но и многостороннего взаимодействия. Наша страна имеет большие возможности для определенных политических маневров на международной арене в соответствие с многовекторной линией своего внешнеполитического курса. К тому же участие в Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве в определенной степени может сдерживать негативное воздействие на Казахстан со стороны Китая, США, транснациональных корпораций и так далее.
С другой стороны, растет политико-экономическая экспансия со стороны России, что так или иначе способно ограничить суверенитет Казахстана. А внутри страны тему интеграции активно используют в своей пропаганде оппозиция и национал-патриоты.
Вместе с тем все приведенные выше экономические и организационно-технические «издержки» носят преимущественно частный и бессвязный характер, поэтому они практически мало затрагивают системные основы функционирования Таможенного союза и Единого экономического пространства и взаимоотношений стран-участниц друг с другом.
Если говорить о политических минусах, то влияние той же России на Казахстан пока еще не вышло на уровень, создающий серьезные угрозы для его государственной независимости. Гораздо более существенными представляются проблемы, обусловленные непродуманными и безответственными действиями или откровенным бездействием государственных органов и их должностных лиц, которые имеют непосредственное отношение к вопросам участия Казахстана в рассматриваемых интеграционных объединениях.
— В экспертных кругах было мнение, что Казахстан в среднесрочном периоде, до 2015 года, проигрывает от присоединения к Таможенному союзу, а долгосрочные перспективы выглядят туманно, потому что Таможенный союз изначально скорее политический, нежели экономический, что в нем много политики и слишком мало экономики.
— В любом случае, сфера межгосударственных отношений, даже если речь идет об экономическом или гуманитарно-культурном их характере, представляет политику. Хотя тот же Таможенный союз официально рассматривается как форма торгово-экономической интеграции соответствующих государств, тем не менее, речь идет о геополитическом характере данного проекта. Так что с этой точки зрения политический характер создания и развития Таможенного союза и Единого экономического пространства является вполне естественным. Критические же моменты вокруг этого процесса лежат в другом.
По большому счету, определенная политизация Таможенного союза и Единого экономического пространства и вопросов участия в них Казахстана обусловлена, во-первых, откровенно форсированным характером интеграции в рамках этих межгосударственных объединений. Как известно, Таможенный союз официально стал функционировать с 1 января 2010 года с введением единого таможенного тарифа, а уже ровно через два года начало работать Единое экономическое пространство. Тогда как следовало все же сперва выстроить нормальную и эффективную работу в рамках Таможенного союза, устранить всевозможные проблемы и противоречия между странами-участницами, дождаться хотя бы предварительных итогов и уже только после всего этого двигаться в сторону следующего уровня интеграции. А то еще и Единое экономическое пространство толком не начало работать, а уже в марте этого года была попытка ЕврАзЭС преобразовать уже в Евразийский экономический союз.
Во-вторых, обусловлена отсутствием ясностей относительно реальных целей и дальнейших перспектив развития интеграционных процессов, а главное — их соответствия национальным интересам стран-участниц. Очевидно, что хотя генератором ряда интеграционных идей и активным участником процессов по их воплощению в жизнь был и остается Казахстан, но реальным двигателем этих процессов в настоящее время выступает Россия. Поэтому среди широкой общественности сегодня преобладает точка зрения о том, что речь в данном случае идет об исключительно политических проектах, осуществляемых Россией в соответствие с ее геостратегическими интересами на постсоветском пространстве.
К тому же не ясно, какой именно формат нового уровня интеграции, запланированный к запуску с 2015 года, собираются выстроить участники Таможенного союза и Единого экономического пространства. Россия явно не против, чтобы это был именно Евразийский союз, то есть межгосударственное объединение конфедеративного плана со своим парламентом и другими наднациональными органами. Тогда как Казахстану больше импонирует Евразийский экономический союз. Таким образом, фактически здесь идет соперничество двух моделей интеграции — политической и экономической. Но пока что превалирует последняя из них.
— Какова, на Ваш взгляд, перспектива Таможенного союза и возможность присоединения к нему других государств — членов ЕврАзЭС?
— Пока что определенное движение в сторону возможного участия в будущем в Таможенном союзе делает только Кыргызстан. И он явно не торопится, планируя к декабрю 2013 года только оценить экономический эффект и последствия своего присоединения к этому интеграционному образованию. Страна является членом ВТО, и ей надо понять, как и с какими выгодами для себя она сможет участвовать еще и в ТС. В связи с этим Кыргызстан, скорее всего, будет смотреть на поведение России, которая с августа этого года также является членом ВТО. Также вступление Кыргызстана в ТС будет зависеть, что тоже немаловажно, от внутриполитической конъюнктуры, обусловленной фактором создания и распадов парламентских коалиций.
Таджикистан же, судя по озвученному нынешней весной заявлению министра иностранных дел этой страны Хамрохона Зарифи, ждет движений со стороны Кыргызстана. В данном случае многое упирается в отсутствие общих границ и обусловленных ими коммуникаций между Таджикистаном и странами-участницами ТС. К тому же с экономической точки зрения, эта страна представляется не самым выгодным партнером для последних. Наконец, позиции обеих центрально-азиатских республик относительно ТС будут во многом зависеть от дальнейшего развития их взаимоотношений с Россией, которые в настоящее время носят неоднозначный и непоследовательный характер.
А вообще дальнейшие перспективы Таможенного союза нужно связывать не с тем, какие еще страны и в каком количестве войдут в него, а с устранением в его рамках всевозможных разногласий и ограничений экономического характера между нынешними странами-участницами и, как следствие, нормализацией работы ТС в интересах каждой из них.
— Как может отразиться вступление Кыргызстана в Таможенный союз на Казахстане? Принесет ли нам это экономический эффект?
— Для Казахстана вхождение Кыргызстана в ТС было бы выгодным не столько в экономическом, сколько в политическом отношении. Прежде всего, обе центрально-азиатские республики смогли бы скооперироваться в целях отстаивания взаимных интересов и поддержки друг друга в отношениях с Россией и Беларусью. К тому же для Казахстана, устремленного к вступлению в ближайшей перспективе в ВТО, опыт соседнего Кыргызстана мог быть полезен.
— В Кыргызстане считают, что торговая война с Казахстаном может привести к закрытию государственной границы в одностороннем порядке с казахстанской стороны. Как Вы знаете, в середине октября министерство экономики Кыргызстана выступило с заявлением, что «Кыргызстан может обоснованно ввести ограничения в виде запрета на ввоз животноводческой продукции из РК, …имеются также все основания для введения защитных мер на импорт кондитерских изделий, алкогольной и табачной продукции из РК». А еще ранее, в начале октября Казахстан ввел ограничение на ввоз молочной продукции из Кыргызстана, указав при этом главной причиной отсутствие у соседей закона об идентификации скота, что усложняет определение количества животных и их перемещение внутри страны. Его наличие, по мнению членов ТС, даст гарантии, что скот в Кыргызстане здоров, а продукция пригодна для применения в пищу.
— Это далеко не первый и, видимо, не последний случай, когда между Казахстаном и Кыргызстаном происходят различные споры и разногласия. Уже хорошо то, что в подавляющем большинстве случаев они носят социально-экономический характер и не перетекают в политическую плоскость. К тому же Астана и Бишкек всегда были и остаются более восприимчивыми к идеям и инициативам в рамках региональной интеграции, чем другие страны Центральной Азии. Так что, думаю, заинтересованные государственные органы двух стран смогут урегулировать и эти спорные вопросы.
— Недавно в СМИ писали, что сенатор Гани Касымов призвал Парламент выступить против Таможенного союза. По его мнению, Россия в Таможенном союзе пытается колонизировать республику, хотя в одном из своих интервью он как-то говорил, что «присутствие в Таможенном союзе, под российским ядерным зонтиком, даёт нам лишнюю гарантию нашей национальной безопасности». Как бы Вы это прокомментировали?
— Насколько я понял Гани Есенгельдиновича, он не является принципиальным противником участия Казахстана в Таможенном союзе. Его возмущение в данном случае вызвало предложение России возложить функции секретариата объединенной коллегии таможенных служб стран-участниц ТС на свою Федеральную таможенную службу. И он, апеллируя к национальным интересам Казахстана, прав.
Вообще в последнее время среди представителей казахстанского официоза озвучен ряд довольно критических высказываний по вопросам развития интеграции в рамках ТС-ЕЭП. Одни из них, как, например, советник Президента РК Ермухамет Ертысбаев или депутат Мажилиса Парламента, председатель Демократической партии Казахстана «Ак жол» Азат Перуашев говорят об экономических и организационно-технических проблемах и недостатках. Другие, в частности, секретарь НДП «Нур Отан» Ерлан Карин, выступают против создания наднациональных структур типа Евразийского парламента. Хотя прежде ничего подобного со стороны официальных лиц услышать было нельзя. Очевидно, тем самым Астана посылает сигналы Москве и Минску, пытаясь удержать их в рамках первоначальных договоренностей, предусматривающих экономический формат интеграции. Но насколько ей это удастся сделать в конечном итоге — вопрос времени.
— Да, буквально на днях в СМИ была информация, что наши сенаторы обиделись на телеканал «Россия 24», где прозвучала критика, что «наша страна бедная, экономика слабая, а парламент ни на что не способен. Мол, этой республике нечего предложить странам Таможенного союза, и покупать она тоже не имеет возможности». Ну да ладно, Бог с ними. Как Вы думаете, Андрей Евгеньевич, зависит ли дальнейшая судьба Таможенного союза и дальнейшая экономическая интеграция, в частности, Единый экономический Союз от персоналий — Назарбаева, Путина и Лукашенко?
— Безусловно, да. По большому счету, основная ставка в процессе евразийской интеграции делается на расширение политического взаимодействия не столько соответствующих стран, сколько их правящих элит. К тому же при наличии в трех рассматриваемых странах во многом схожих политических систем, имеющих большую степень централизации, решающее слово остается именно за их президентами. Поэтому не случайно, что многие проблемы и спорные вопросы в отношениях между этими странами решаются не в межведомственном или межправительственном формате, а на уровне глав государств.
— Не затруднит ли Таможенный союз вступление Казахстана во Всемирную торговую организацию? Помнится, год назад в интервью РИАН Нурсултан Назарбаев заявил, что «мы с самого начала, когда начали создавать Таможенный союз, начали говорить о вступлении в ВТО. Мы тоже практически закончили переговоры со всеми странами, и к концу 2012 года Казахстан тоже будет готов к вступлению». Также Президент отметил, что «для Казахстана очень важно, чтобы сначала в ВТО вступила Россия, потому что все транспортные коридоры в Европу идут через Россию. Если Россия не вступит, то мы будем в положении Кыргызстана, который присоединился к ВТО, но находится среди государств, которые не являются членами этой организации». А Россия уже вступила.
— Вступить в ВТО по завершению переговорного процесса со странами-участницами этой организации и при условии выполнения различных процедур Казахстан вполне сможет. Точно так же, как смогла войти в ВТО и Россия. А вот как он будет дальше участвовать одновременно в ВТО, с одной стороны, и ТС-ЕЭП, с другой стороны, пока сказать сложно. Явно, что принцип многовекторности применить здесь в полной мере не получится.
— 1 января будет ровно год, как введено в действие Единое экономическое пространство. Нужно ли оно нам? Насколько сильно изменило это формат экономического взаимодействия Казахстана, России и Беларуси?
— О намерениях создать Единое экономическое пространство президенты Беларуси, Казахстана, России и Украины заявили еще в 2003 году. Однако после так называемой оранжевой революции из этого процесса фактически выпала Украина. Сейчас же ЕЭП является органическим продолжением интеграционного процесса в рамках ТС. Правда, пока каких-либо серьезных изменений на уровне торгово-экономического взаимодействия стран-участниц не наблюдается. Разве что с 1 января 2013 года ожидается запустить на всей территории ЕЭП механизм экспортно-импортной тарификации, что может позволить преодолеть пока еще действующие ценовые барьеры для транзита казахстанских товаров через территорию России. В общем, поживем-увидим.
— Можно несколько слов о введении единой визы Таможенного союза для граждан третьих стран? Есть ли здесь проблемы?
— С одной стороны, если странами-участницами ТС — ЕЭП приняты и действуют единые таможенные требования для других государств, то вполне логичным выглядит и возможная унификация по отношению к ним и визового режима.
С другой стороны, это будет означать отказ стран-участниц от еще одних своих суверенных прав и полномочий в пользу каким-либо наднациональным структурам. В любом случае, данный вопрос не представляется сейчас актуальным. Гораздо важнее все же наладить работу Таможенного союза и Единого экономического пространства и устранить всевозможные противоречия и барьеры в отношениях между странами-участницами.
«Zakon.kz», 6.11.2012 г.
Торгын Нурсеитова
