Директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарев дал экспертную оценку Информационно-аналитическому центру при МГУ (Россия) по поводу внешней политике Казахстана по отношению к Афганистану, в том числе в рамках ШОС.
1. Какое место афганская тема занимает во внешней политике Казахстана?
— Несмотря на геополитическую близость Афганистана и Казахстана, нельзя сказать, что первый из них представляет для второго большое значение. Во всяком случае, в качестве самостоятельного субъекта международных отношений. Каких-либо серьезных экономических и политических интересов стратегического характера у нашей страны в Афганистане нет. В связи с этим наибольший акцент фактически делается на взаимоотношения Казахстана с другими странами и международными организациями вокруг афганской тематики. Особенно это очевидно при обсуждении и решении вопросов обеспечения безопасности Центрально-Азиатского региона от угроз, обусловленных затяжным военным конфликтом в Афганистане (терроризм, экстремизм, контрабанда наркотиков и т.д.).
Вместе с тем нужно отдать должное Астане, что только за последние два года она довольно активно будирует вопросы оказания всевозможной поддержки Кабулу в процессе его политической стабилизации и социально-экономического оздоровления на международном уровне. Особенно это было заметно во время казахстанского председательства в ОБСЕ. И эта политика находит свое продолжение и в контексте предстоящего председательства Казахстана в ОИК. Так, например, в этом году ожидается проведение в Алматы специальной донорской конференции по Афганистану. При этом Казахстан подает и собственный пример содействия восстановлению этой страны. В частности, реализуется программа по обучению афганских граждан в казахстанских вузах, оказывается финансовая и гуманитарная помощь и т.д.
При всем этом прошлогодние обещания казахстанского руководства США и НАТО присоединиться к действующим под эгидой последнего Международным силам содействия безопасности в Афганистане (ISAF) в случае их выполнения могут отрицательно отразиться на афганском направлении внешней политики Казахстана. Если ему, благодаря своей отмеченной выше позиции, удалось выйти на уровень своего рода неформального координатора обсуждения афганской тематики, то при возможной ратификации соответствующего соглашения он этот статус автоматически утратит, превратившись в одного из многочисленных и далеко не ключевых участников афганской войны. Причем это участие бессмысленно, поскольку оно не приведет к военному перевесу в пользу международной коалиции. Однако, несмотря на это, Казахстан будет вынужден нести свою долю ответственности за все «проколы» командования и рядового состава ISAF. А в связи с недавними жесткими заявлениями афганского президента Хамида Карзая в адрес НАТО Астана может испортить отношения с Кабулом. Поэтому хочется надеяться, что руководство Казахстана пересмотрит свое соглашение с Североатлантическим альянсом и руками парламентариев заблокирует его ратификацию.
2. Какие перспективы у ШОС с точки зрения участия в урегулировании афганского конфликта — взгляд из Казахстана.
— На фоне явной неспособности США и их союзников обеспечить политическую стабилизацию в Афганистане ШОС и ее участники выглядят в выгодном положении по отношению к этой стране. К тому же сам Афганистан на юбилейном саммите организации должен получить статус наблюдателя в ней. Но, с другой стороны, следующие факторы затрудняют активное и, что еще важно, решающее участие ШОС в решении «афганского вопроса».
Во-первых, ШОС не имеет единой и четкой стратегии в отношении Афганистана в целом. В основном стран-участниц объединяет решение вопросов, связанных с обеспечением региональной безопасности с учетом афганской проблематики. Тогда как каких-либо конкретных подходов относительно их совместного, под эгидой ШОС, участия в процессе урегулирования затянувшегося военно-политического противостояния и восстановления Афганистана не наблюдается.
Во-вторых, внутри самой ШОС далеко не все гладко. Особенно это касается экономического направления ее деятельности. Те или иные направления экономического сотрудничества фактически остаются на уровне деклараций. При отсутствии же эффективно действующих механизмов обеспечения экономического сотрудничества стран-участниц данной организации сложно представить полноценное оказание ШОС финансово-экономической помощи Афганистану. Кроме того, нарастание политико-экономической конкуренции между Китаем и Россией в Центральной Азии и сложные взаимоотношения между различными центрально-азиатскими республиками также сдерживают развитие ШОС.
В-третьих, относительно Афганистана в настоящее время ШОС неспособна выступить альтернативой США и НАТО. В военные действия она не вмешивается, да и не может участвовать в них в силу ряда политических факторов. Играть роль коллективного посредника в переговорном процессе между различными политическими силами, включая талибов, по урегулированию афганского военно-политического конфликта ШОС также неспособна. Тем более, что Иран и Пакистан, способные на соответствующий диалог, пока не являются и неизвестно когда станут ее полноправными членами. В этих условиях остается только ждать ухода американцев и их союзников из Афганистана. Но не исключено, что это произойдет еще не скоро, а когда и произойдет, то при слабости афганской администрации до мира и стабильности в этой стране может быть еще очень далеко.
В-четвертых, оказание некоторыми странами-участницами ШОС содействия на двусторонней основе НАТО и некоторым государствам, участвующим в афганской войне под эгидой ISAF, включая предоставление наземного и воздушного пространства для транзита военных грузов, снижает уровень нейтральности этих стран и самой организации по отношению к Афганистану. А особенно в этом плане выделяются фактор Центра транзитных перевозок ВВС США на авиабазе Манас в Кыргызстане, а также отмеченное выше соглашение между Астаной и Брюсселем.
Поэтому самое существенное, что ШОС при условии общей воли стран-участниц может сейчас сделать, это, как недавно отметил доктор политических наук Константин Сыроежкин, создать для Афганистана благоприятное внешнеполитическое окружение.
3. Есть ли в этой связи реальная опасность террористической угрозы со стороны «Талибана» для Астаны?
— Сам по себе «Талибан» Казахстану практически не угрожает. Однако талибы и их влиятельные союзники в некоторых странах Ближнего и Среднего Востока вполне способны настроить и организовать совершение против него терактов и других подрывных действий со стороны боевиков из «Исламского движения Туркестана», «Таблиги Джамаат», «Хизб ут-Тахрир» и других экстремистских организаций. Тем более, что на волне заметного роста религиозного сознания казахстанского общества и особенно приверженцев ислама и при неспособности государства и официального духовенства регулировать должным образом этот процесс непродуманное решение «Ак Орды» по Афганистану может послужить идеологической основой для активизации антиправительственной деятельности отечественных радикальных исламистов.
К тому же жесткое давление властей и особенно силовых структур на приверженцев «чистого ислама», вплоть до их арестов и осуждения по обвинению в экстремизме, разжигании религиозной розни и т.п., может привести к обратному эффекту. В этих условиях не исключено, что майские взрывы в отношении соответствующих учреждений Комитета национальной безопасности РК в Актобе и Астане знаменуют новую и весьма тревожную тенденцию в процессе антитеррористической и антиэкстремистской деятельности государства. Талибы же при желании и соответствующих возможностях просто могут воспользоваться всеми этими негативными факторами в Казахстане в своих интересах.
