К дискуссии о том, каких идеологических взглядов придерживаются казахстанские власть имущие, мы пригласили директора Центра актуальных исследований “Альтернатива” Андрея Чеботарёва. Но, как и предыдущие эксперты, наш сегодняшний собеседник не видит четких идеологических направлений ни у правящей элиты, ни у партий, ни у каких-либо других политических игроков. Это скорее группы поддержки, объединяющиеся вокруг конкретных лидеров, для которых в свою очередь идеологическая ориентация – всего лишь внешний стиль деятельности, но далеко не базовый принцип.

- Андрей Евгеньевич, делится ли наша политическая элита по идеологическим принципам? Можно ли найти в ее рядах истинных либералов, консерваторов, социал-демократов, национал-патриотов?

- Прежде всего здесь нужно разделять казахстанскую элиту на правящую и неправящую. В советский период большая часть представителей обеих групп были приверженцами единолично господствовавшей тогда идеологии марксизма-ленинизма. Особенно лица, состоявшие в рядах КПСС и комсомола. Правда, кто-то из них делал это искренне, а кто-то формально, в силу карьерных соображений или даже просто за отсутствием других легально существовавших идеологий.

Затем на волне сначала союзной перестройки, а позже с обретением Казахстаном независимости в обществе, с одной стороны, шли процессы идейно-политического размежевания, а с другой – происходила откровенная деидеологизация всего и вся. Несмотря на все последующие попытки руководства республики сформулировать и закрепить общую для всех граждан систему ценностей и ориентиров или даже национальную идею, в силу ряда факторов этого до сих пор не произошло. Все ограничивается идеолого-пропагандистской деятельностью государства и его уполномоченных структур по продвижению определенных концептов типа политической стабильности, межэтнического и межконфессионального согласия, национального единства и т.д. Но на такой уровень, чтобы основным субъектом формирования и носителем национальной идеи было само общество, Казахстан еще не вышел.

По логике вещей, официально реализуя курс на строительство и укрепление демократии, правового государства и рыночной экономики, а следовательно, капиталистических отношений, правящая элита могла бы взять на вооружение ценности либерализма или, учитывая высокий уровень государственного регулирования, неолиберализма. Во многом руководство страны проводит именно неолиберальный курс, что особенно проявляется в экономической и социальной политике.

Однако если кого-то из высокопоставленных персон сегодня можно назвать либералами, то, скорее всего, только по стилю их поведения и деятельности. Признания и обеспечения таких общепризнанных концептов либерализма, как абсолютная ценность человеческой личности, уважение основополагающих прав человека и верховенство закона, со стороны нашей правящей элиты не наблюдается. Точнее сказать, формальное признание есть, а с обеспечением как-то “не получается”. Да и относительно отечественной экономики не все ладно, учитывая высокий уровень монополизма и административных барьеров.

С другой стороны, нужно понимать, что правящая элита есть плоть от плоти всего нашего общества. Многих казахстанцев отличает патерналистская ментальность, обусловленная всевозможными ожиданиями не столько от самих себя, сколько от государства. В обществе к тому же сегодня сильно востребованы ценности равенства, социальной справедливости и защищенности, национальной и даже религиозной идентичности. Средний класс в этих условиях немногочислен и не является полноценным субъектом общественно-политических процессов в стране. И в силу всего этого либерализм в любой из известных его вариаций практически еще не прижился в Казахстане. Даже ни одна из действующих партий не позиционирует себя именно как носитель соответствующих взглядов и идей.

Таким образом, от коммунистической идеологии наша правящая элита в свое время ушла, а к либеральной не пришла.

- Что же предлагается взамен?

- Например, “Нур Отан” в своей доктрине провозглашает приверженность “идеологии политического центризма” как “синтеза экономического либерализма и социального консерватизма”. В программе же партии до 2020 года политика центризма раскрывается несколько подробнее в контексте таких идеологических ценностей, как сильное и эффективное государство, где на первом месте стоит реализация прав и свобод граждан, неприкосновенность частной собственности, усиление среднего класса, демократическое развитие политической системы и т.д.

Между тем в политической науке центризм представляется не идеологией, а позицией, для которой характерны:

а) стремление избегать идеологически обусловленной политической поляризации и конфронтационных форм политической борьбы;

б) занятие промежуточного места между двумя противоположными спектрами политического поля – правым и левым.
Поэтому, чтобы вывести центризм на уровень идеологии, нужно, во-первых, наполнить его конкретным теоретическим содержанием. А во-вторых – что самое главное, – реализовывать провозглашенные в качестве центристских ценности на практике, чего так сильно не хватает ни действующей власти, ни тем более ее партии.

Реально же и центризм “Нур Отана” (кстати, партия взяла его на вооружение еще в 2009 году), и проводимая правящей элитой политика, и ее идеологические обоснования в целом строятся на эклектической основе. То есть путем заимствования и использования в подходящих случаях взглядов и ценностей любых идеологических учений – от социал-демократии до национализма в гражданском понимании. Да и “Нур Отан” следует отнести не к доктринальным, опирающимся на четкую идеологию, а к харизматическим партиям, объединяющимся вокруг конкретных политических лидеров и действующих в качестве группы их поддержки.

- А как насчет остальных партий?

- В отличие от правящей элиты, разнородная оппозиция имеет некоторую идеологическую заданность. В стране, в частности, действуют по две партии коммунистов – простых и “народных”, а также социал-демократов – ОСДП и КСДП “Ауыл”. Есть даже троцкисты в лице незарегистрированного “Социалистического сопротивления Казахстана” во главе с небезызвестным Айнуром Курмановым. Имели место неоднократные попытки “зеленых” создать свою партию. Но особенно много сегодня этноцентристски настроенных групп и персон, которых называют национал-патриотами.

Вместе с тем не у всех оппонентов власти (если их так называть, имея в виду невключенность в правящую элиту) имеется четкое, особенно программное, изложение своих взглядов и идей. Да и с приверженностью выбранным ценностям у них далеко не все гладко. Ярким примером может служить партия “Руханият” под руководством Серикжана Мамбеталина, которая за небольшой промежуток времени эволюционировала от “зеленой идеи” к национал-патриотической риторике. Можно также вспомнить, как по тактическим соображениям Компартия и ОСДП неоднократно блокировались с явно пролиберальными силами, а их лидеры подписывались под некоторыми воззваниями национал-патриотов.

Если же говорить в целом, то основной проблемой общественно-политических процессов в Казахстане является их максимальная персонификация и/или групповизация. В результате наблюдается конкуренция не разных идей и ценностей, а групп и персон. При этом кто-то пробует использовать в этой борьбе ту или иную идеологию, пусть даже на уровне отдельных ее элементов, а кто-то нет. Малочисленные партии и общественные организации доктринального толка не ведут полноценной и активной работы с населением по продвижению своих идеологических ценностей. Практически давно не ведется полноценных идеологических дискуссий между различными участниками политической жизни страны. Зато с лихвой выясняются межличностные отношения.

Так что элитой Казахстана, как правящей, так и неправящей, декларируется очень много и все что угодно. Однако на практике из этого делается очень мало. Разве что еще можно понять здесь принципиально верящих и искренне убежденных в правоте своих идеалов людей, у которых нет ресурсов и возможностей для их пропаганды и реализации. Но, по большому счету, все упирается в общество: уровень всевозможных идейных предпочтений и, наоборот, отсутствие таковых среди основной массы его членов вполне отражается и на политической элите.

«Central Asia Monitor», 25.10.2013 г.
Сауле Исабаева