Анализ ключевых процессов и событий, имевших место в общественно-политической жизни Казахстана за прошедший период текущего года, демонстрирует заметное возрастание влияния внешних факторов на сознание и поведение ее ведущих участников. Среди этих факторов наиболее выделяются:

 

- создание Евразийского экономического союза (ЕАЭС);

 

- кризисные процессы в Украине, начиная с «Евромайдана» и заканчивая продолжающимся до сих пор вооруженным противостоянием между Киевом и самопровозглашенными республиками на юго-востоке страны;

 

- обострение отношений между Россией и Западом вследствие вмешательства первой из них в украинские процессы, включая введение в отношении нее серии политических и экономических санкций;  

 

- продолжающиеся гражданские войны в Ираке и Сирии, в которых активно проявляет себя экстремистская группировка «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ);

 

- снижение цен на нефть на мировом рынке.

 

При этом влияние первых трех факторов следует рассматривать в комплексе. В этом отношении подверглись серьезному испытанию на прочность проводимые руководством Казахстана, во-первых, политика по обеспечению национального единства и, во-вторых, многовекторная внешняя политика страны.

 

В первом случае ценностный «разлом», имеющий место в казахстанском обществе в силу его расслоения по социальным, этническим, конфессиональным и иным признакам, дополнился серьезными разногласиями относительно ситуации в Украине, роли России в ней и перспектив дальнейшего развития казахстанско-российских взаимоотношений. Причем даже среди определенной части потенциальных сторонников усиления российского вектора внешней политики Казахстана и евразийской интеграции проявились сомнения и колебания, обусловленные переживаниями за политический и экономический суверенитет своей страны.

 

В результате в политическом и информационном пространстве Казахстана проявились две крайности. С одной стороны, имели место, в частности, открытые пропаганда не установленной официально, а  разработанной одной из российских негосударственных структур символики Евразийского союза, и выступления за присоединение отдельных регионов и даже всего Казахстана к России. Все это встретило негативную реакцию среди остальной части казахстанской общественности. С другой стороны, отдельные общественные деятели и СМИ, муссируя тему вероятных рисков проявления сепаратизма в северных и северо-восточных регионах республики, фактически выступили с подозрением в этом чуть ли не всех граждан русской национальности, употребляя термины «коллаборационизм», «пятая колонна» и т.п.

 

В общем, каждая из сторон вольно или невольно внесла свой вклад в процесс углубления разобщенности казахстанского общества. В этих условиях серьезных инцидентов, способных дестабилизировать ситуацию в стране и вызвать обострение в межэтнической сфере, удалось избежать главным образом из-за отсутствия в Казахстане консолидированных и хорошо организованных полярных сил в лице потенциальных сторонников и оппонентов евразийской интеграции.

 

Свою сдерживающую роль в этом, благодаря преимущественно силовому компоненту, играет и государство. Хотя из-за отсутствия внятной и последовательной позиции по многим из перечисленных процессов и прецедентов, а также нежелания вести диалог с обществом и его институтами и учитывать их мнение по актуальным вопросам внутренней и внешней политики страны, последнее само способствует нагнетанию негативной атмосферы. Со стороны государства не наблюдается также четких оценок и адекватной им реакции на явные и полускрытые информационные действия различных внешних акторов, заинтересованных в углублении и политизации противоречий в казахстанском обществе.

 

Что касается внешней политики, то в связи с откровенной поддержкой присоединения Крыма к России Казахстану не удалось занять абсолютно нейтральную позицию по событиям в Украине. Хотя для этого были предприняты определенные шаги, включая неоднократные официальные заявления о необходимости восстановления в данной стране стабильности и правопорядка, отказа от силовых вариантов урегулирования ситуации и оказания содействия этим процессам со стороны международного сообщества. В связи с этим со стороны Киева имели место дипломатические претензии к Астане, которые фактически были сняты только с приходом нового украинского руководства и возвращения к стабильному режиму поддержания двусторонних межгосударственных отношений.

 

Несмотря на ряд встреч на высшем уровне и «телефонную дипломатию», Казахстан также не смог выступить в качестве полноценного посредника между конфликтующими сторонами с определенными выгодами для себя на международной арене. Скорее всего, не было востребованности в проведении переговоров между Россией и странами Запада в формате, предполагающем соответствующее участие Казахстана. Единственно можно отметить участие президента РК Нурсултана Назарбаева в прошедшей в августе этого года в Минске встрече глав стран-участниц Таможенного союза, Украины и представителей Европейского союза. Хотя и в этом случае роль и влияние Казахстана на процесс урегулирования конфликта в Украине и вокруг нее остаются незаметными.

 

Вместе с тем в данных критических условиях казахстанское руководство смогло добиться для себя следующих выгодных моментов:

 

1. Переключение внимания и активности широкой общественности, включая оппозицию, на внешне обусловленные процессы и события и фактическое снятие в этой связи с повестки дня вопросов кардинального реформирования политической системы республики, ориентированного на снижение уровня ее централизации и обеспечение устойчивости в постназарбаевский период.  

 

2. Расширение возможностей для мобилизации под своей эгидой значительной части населения Казахстана, играя на чувствах страхов и опасений перед внешними и внутренними вызовами, и минимизация в этой связи потенциальной протестной активности в обществе.

 

3. Получение оснований снимать с себя ответственность за различные критические моменты в экономике и социальной сфере путем списывания их на внешние факторы.  

 

4. Вынуждение России посредством как открытых, так и еще больше, видимо, закрытых переговоров на разных уровнях считаться с собой и своими интересами в рамках создаваемого ЕАЭС. В частности, здесь можно отметить невключенность под воздействием Астаны в Договор о Евразийском экономическом союзе положений, политизирующих данный союз и способствующих усилению в нем влияния Москвы, а также ее отказ от введения в рамках ЕАЭС таможенных пошлин для украинских экспортеров.

 

5. Сохранение Казахстаном конструктивных взаимоотношений с США и Евросоюзом, избежав какого-либо серьезного воздействия с их стороны на себя как на близкого партнера и союзника России. Очевидно, что Запад не заинтересован потерять в лице Казахстана серьезного внешнеполитического и внешнеэкономического партнера в Центральной Азии и СНГ. Показательным в этом отношении, в частности, стало положительное завершение переговоров по проекту Соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве РК и ЕС.

 

Процессы, происходящие в Ираке и Сирии, стали центром притяжения для казахстанцев, являющихся приверженцами так называемого «чистого ислама». По данным КНБ РК, сегодня в этих странах на стороне ИГИЛ  воюют более 300 граждан республики. И это только официальная цифра по двум арабским странам. Тогда как определенное число казахстанцев участвуют еще и в боевых действиях в Афганистане на стороне талибов. Следует также отметить информацию Генеральной прокуратуры РК о том, что за 9 месяцев этого года правоохранительными органами зарегистрировано 52 преступления экстремистского и террористического характера и осуждены 29 причастных к ним человек.

 

Все это демонстрирует тенденцию роста среди населения республики не столько гражданского, сколько религиозного самосознания, причем с уклоном в наиболее радикальные формы социально-политического протеста. С одной стороны, с учетом оттока большого количества потенциально радикальных исламистов за рубеж степень исходящих от них угроз для общественной и национальной безопасности Казахстана снизилась. Но, с другой стороны, соответствующие угрозы являются актуальными на ближайшую перспективу, если данные люди, прошедшие боевую подготовку и идеологическую обработку, начнут возвращаться на родину и вливаться в нелегальные экстремистские структуры.

 

Очевидно, что в данном случае речь идет о нарастании религиозной составляющей ценностного «разлома» в обществе со всеми вытекающими из этого и находящими свое отражение в политической плоскости последствиями. Причем этому способствует продолжающееся давление властей на действующую в правовом поле политическую оппозицию, стимулирующее ее фрагментацию и снижение общего потенциала вплоть до ухода с политической арены страны. Но тем самым власти создают возможности для занятия места светской оппозиции исламистской.

 

Стремясь сохранить и приумножить свои материальные ресурсы, но при этом будучи неспособными обеспечить эффективное функционирование механизмов государственного управления, власти пошли в этом году на такие непопулярные и вызвавшие недовольство среди населения меры, как девальвация тенге и создание бензинового кризиса.

 

Вместе с тем эти и иные критические моменты в деятельности властей стали своего рода тестом не только для них, но и для всего общества. Результаты данного «тестирования» в очередной раз показали, что только очень небольшое число граждан способно выражать свое негодование публичным путем. Так, самые многочисленные (до 100 человек) несанкционированные акции протеста против девальвации и ее последствий прошли в феврале этого года только в Алматы и Уральске. При этом какого-либо серьезного политического эффекта в масштабах всей республики они не вызвали.

 

В целом, практически все имевшие место в этом году в стране проявления социально-политического протеста носили разовый и локальный характер и не привели к появлению новых общественных объединений и гражданских активистов, способных выйти в ближайшей перспективе на позиции потенциальных лидеров. В своем же большинстве казахстанцы оказались охвачены не столько протестными настроениями, сколько страхами за свое дальнейшее благосостояние. Об этом свидетельствуют периодически муссируемые слухи и ожидания очередной девальвации и паническое поведение прошедшим летом ряда граждан, скупавших чуть ли не в массовом порядке в обменных пунктах иностранную валюту.

 

Довольно интенсивные процессы в этом году происходили и в самой правящей элите Казахстана. Нужно отметить, что за последние 5 лет круг ведущих игроков внутри элиты заметно уменьшился. В то же время продолжаются перегруппировки влиятельных персон, перераспределение финансовых (например, «БТА банк», «Альянс банк», «Темiрбанк», «Bank RBK») и медийных активов, в том числе посредством проведения новых кампаний амнистии капиталов и приватизации, создание новых внутриэлитных альянсов и т.п.

 

При этом управлять данными процессами из «Акорды» да еще и в условиях давления внешних факторов становится весьма трудным делом. В результате руководство республики в целях сохранения своего контроля за процессами внутри элиты и в стране в целом прибегло к следующим традиционным методам. 

 

Это, во-первых, организационно-структурные и кадровые изменения в системе государственной власти и управления, которые привели к смене ключевых должностных лиц в верхних эшелонах власти (руководитель АП, премьер-министр, секретарь Совета безопасности, государственный секретарь). Отдельно нужно выделить избрание вице-спикером Мажилиса Парламента РК старшей дочери главы государства Дарига Назарбаевой, что дает основание предположить ее важную роль в дальнейших политических процессах.

 

В то же время продолжительная по времени вакансия того же секретаря Совета безопасности лишний раз свидетельствует о дефиците у «Акорды» людей, не просто готовых исполнять должностные обязанности, а отличающихся верностью и лояльностью лично президенту и, что тоже важно, способных выступать сдерживающим фактором в отношении ряда других высокопоставленных персон.   

 

Проведенная реорганизация структуры правительства, включая укрупнение ряда министерств, создала впечатление больше пропагандистского, нежели практического смысла. Руководство страны словно продемонстрировало готовность к имеющимся и возможным вызовам и трудностям и тем самым попробовало успокоить и население, и иностранных инвесторов. На деле же возникли определенные сбои в работе правительства, включая обеспечение выполнения министерствами своих стратегических планов. Судя по всему, вновь образованным министерствам нужно будет разрабатывать новые планы и при этом не беспокоиться за отчетность по поводу исполнения данных документов прежними госорганами.  

 

Во-вторых, тактика «контролируемой напряженности», нашедшая свое выражение в новой волне антикоррупционной кампании. При этом под данную волну попали бывшие премьер-министр, вице-министры обороны и сельского хозяйства, акимы Каргандинской и Павлодарской областей, директор Пограничной службы КНБ. Все это демонстрирует необходимость применения силового инструментария для выстраивания и поддержания нового внутриэлитного расклада, а также получения очков у широкой общественности. Налицо также возрастание подозрительности в нелояльности лично главе государства, что подтверждает беспрецедентный арест экс-премьера Серика Ахметова, считавшегося одним из доверенных выдвиженцев президента.

 

В-третьих, смена задач и приоритетов в деятельности системы государственной власти и управления и ее ключевых институтов. Характерным в этом отношении  стало озвучивание президентом в этом году сразу двух, январского и ноябрьского, своих посланий народу, причем без подведения каких-либо итогов реализации первого из них. Очевидно, что многие положения январского послания утратили свою актуальность под воздействием последствий девальвации и иных факторов. Ноябрьское же послание по своему стилю, с одной стороны, носит мобилизационный характер, в очередной призывая казахстанцев сплотиться под эгидой власти. С другой стороны, его можно рассматривать как предупреждение о том, что впереди страну и ее граждан ожидают нелегкие времена. Хотя тем самым власть создает для себя возможности и предварительные оправдания на случай принятия в 2015 году каких-либо новых непопулярных мер.

 

На фоне всего этого продолжает идти процесс фрагментации и ослабления оппозиционных сил. Так, организационный кризис в Коммунистической партии Казахстана и начавшиеся проверки Министерством юстиции РК количества ее членов рискуют закончиться ликвидацией партии в судебном порядке. При этом каких-либо проявлений поддержки и солидарности с коммунистами со стороны потенциальных единомышленников и соратников по бывшим оппозиционным блокам и коалициям, в которых Компартия в свое время активно участвовала, не наблюдается.

 

Не стал центром притяжения оппозиционных сил прошедший в апреле этого года в Алматы «Антиевразийский форум», в котором многие видные деятели оппозиции не приняли никакого участия. В свою очередь, инициаторы проведения форума не участвуют в работе Казахского национального совета, возглавляемого Мухтаром Шахановым. Все это лишний раз подтверждает неспособность выразителей национально-патриотических взглядов и ценностей к тесному и конструктивному взаимодействию друг с другом, несмотря на общность позиций по многим вопросам.    

 

Единственным серьезным шагом стало создание в мае при активном участии Общенациональной социал-демократической партии (ОСДП) Общенационального гражданского собрания «Вернуть страну народу!» (ОГС). В нем участвуют не только социал-демократы, но и представители других общественных организаций и отдельные гражданские активисты. Вместе с тем ОГС явно еще не прошло стадию своего организационного становления. К тому же его повестка включает большой спектр тем и вопросов. В связи с этим данное объединение пока не представило вниманию казахстанцев какие-либо серьезные результаты своей деятельности в 2014 году.

 

В целом, характер и результаты деятельности в текущем году как действующей власти, так и ее оппонентов демонстрируют ее осуществление не в стратегически выверенном и последовательном, а в ситуативном, обусловленном определенной конъюнктурой и периодически меняющемся в это связи порядке. В этих условиях конкретные перспективы развития общественно-политических процессов в Казахстане хотя бы на предстоящий год обозначить трудно.

 

В то же время ряд факторов позволяет предположить вероятное проведение досрочных парламентских выборов. В частности, неожиданное озвучивание и содержание последнего президентского послания «Нұрлы жол - Путь в будущее» вполне могут стать основанием для постановки такого вопроса под предлогом необходимости «переформатирования» работы законодательного органа страны в свете обозначенных в документе тенденций и задач. Сюда же можно добавить реорганизацию правительства и проведенные в октябре выборы сенаторов.

 

Исходя из этого, выстраивается логичная картина последовательного организационно-структурного и кадрового обновления ключевых институтов государственной власти. С позиции же настоящего момента единственно серьезной причиной для реализации данного процесса, включая вероятность проведения досрочных парламентских выборов, представляется только одна: если в течение ближайших двух лет будет осуществлен транзит (переход) верховной власти в Казахстане. Но это уже отдельная большая тема для обсуждения.

 

В любом случае ведущим участникам общественно-политической жизни Казахстана следует:

а) объективно оценивать текущие процессы и поступающие с разных сторон сигналы и адекватно реагировать на них;

 

б) выстраивать свою деятельность на основе нескольких потенциально возможных сценариев развития ситуации в стране на ближайшую перспективу с учетом имеющихся и вероятных рисков и возможностей;

 

в) играть на опережение потенциальных конкурентов, формируя и продвигая свою собственную политическую повестку.

 

Только следуя всему этому можно предпринять реальные шаги для того, чтобы придать откровенно застойному политическому процессу в Казахстане определенное оживление на основе активизации, всестороннего взаимодействия и цивилизованной конкуренции различных общественно-политических сил, а также снизить его зависимость от влияния внешних факторов.